Терри Пратчетт: «С Апокалипсисом, пожалуй, подожду»Текст: беседовал Вадим Нестеров. Фото автора.
СПРАВКА
Биографическая справка
Теренс Дэвид Джон Пратчетт - виднейший представитель литературного течения, из него одного и состоящего. Родился 28 апреля 1948 года в Биконс-филд, графство Бэкингемшир. Так и не получил высшего образования, что не помешало ему получить степень доктором...
Писатель Терри Пратчет, автор историй о Плоском мире, посетил Москву и рассказал «Парку культуры» о Джоан Роулинг и snova poholodalo.
– Прежде всего, как ваше здоровье?
– (несколько удивленно) Прекрасно…
– Я поясню, почему я задал этот вопрос. Перед тем как идти сюда, я поинтересовался у друзей, ваших поклонников, что непременно надо спросить. Самый популярный ответ (от прекрасных дам) являлся просьбой поцеловать вас в знак благодарности. Но я этого делать не рискну.
– (в сторону) Где же они были, когда мне было 18 лет…
– А второй по популярности вопрос был: как ваше здоровье, и на сколько книг о Плоском мире этого здоровья хватит?
– (улыбается) Ну, со здоровьем могло быть и получше, в принципе-то… Проблема в anno domini (дословно: «в лето Господне», Пратчетт намекает на свой возраст. – «Парк культуры»). Стареем, в общем. У вас здесь, говорят, это тоже случается?
– Да, частенько.
– (понимающе кивнув) Везде одно и то же. Да. Несколько лет назад я перенес-таки операцию на сердце, слава Богу, в наши дни человека для этого не обязательно разрезать. Но, в целом, все терпимо, прерывать свое любимое занятие я пока не планирую, книги о Плоском мире еще будут.
– А как насчет книги не о Плоском мире? Если я не ошибаюсь, этот проект должен был называться The Nation, и действие должно было происходить в нашем мире, но лет 150 тому назад…
– Нет.
– Что – нет?
– Просто – нет. Я не говорю про этот проект, ну или, по крайней мере, помногу не рассказываю. Но там не 150 лет. И не наш мир. А в остальном все верно.
Там действие происходит в мире, который очень похож на наш мир полтора столетия назад. Но это не наш мир. Там есть знакомые моменты в истории и настоящем. Я просто не хотел иметь дело с настоящей историей Земли. Если хотите, это параллельная Вселенная. Но в эпоху создания империй. Я хотел, чтобы он был похож, очень похож. По многим причинам я хотел этого сходства.
Одна из них – мне просто хотелось дописать еще один стих к известному псалму о защите тех, кто в битве, и тех, кто в море. Поэтому история начинается с кораблекрушения. Капитан корабля, настоящий просмоленный морской волк, с трудом удерживает штурвал и во всю глотку голосит этот псалом. Значит, буря вокруг, он самозабвенно горланит, пока вдруг не замечает, что он уже не в море, а его корабль плывет по суше. И тогда он быстро прибавляет еще одну строфу и вместо «И спаси погибающих на море» поет «И спаси погибающих на суше».
Вообще, для приключенческой книги корабль и кораблекрушение – это всегда хорошее начало. Но вообще плохо слишком много говорить о романах, пока они еще не написаны, – сразу же начинаются слухи в интернете, они начинают обрастать подробностями… Да что я рассказываю – о последствиях наглядно свидетельствует ваш вопрос.
В общем, это не Плоский мир, но в нем есть элементы фэнтези. Это вообще история для детей. Оч-ч-чень мрачная история. Не расстраивайтесь – потом она немного просветлеет.
– Ваши читатели все требуют от вас: «Еще Плоского мира, еще Плоского мира». Когда-то от вашего соотечественника и коллеги Артура Конан-Дойля требовали «еще Шерлока Холмса». Это закончилось тем, что автор своего героя просто-напросто убил. Не грозит ли Плоскому миру Апокалипсис?
– Не грозит именно потому, что мне легче. У него был один Шерлок Холмс, а я могу позволить себе переключаться – вот тут у меня матушка Ветровоск, тут нянюшка Ягг, вот Ринсвинд, здесь Сэм Ваймс – всегда есть, к кому податься, когда затоскуешь… И вообще Плоский мир может вместить всю мрачность книги «Бум!» и всю комедийность «Цвета волшебства». Чтобы исчерпать этот источник, надо еще постараться.
Ну и не забывайте, что Конан-Дойлю пришлось Холмса воскрешать. Объяснить воскрешение всего Плоского мира, случись что, будет несколько сложнее, так что я, пожалуй, с Апокалипсисом подожду.
– Однажды я спросил у знакомого издателя, почему книги Пратчетта у нас популярны несопоставимо меньше, чем, к примеру, книги Роулинг. И он мне ответил: «Пратчетт слишком умный, поэтому за пределами англоязычного мира у него нет шансов». Вы не думали немного спрятать умище?
– Жалко, что этот издатель не видел недавней очереди за автографами в магазине «Москва», выстроившейся вдоль всей Тверской. Я несколько лет назад уже говорил своему издателю, что надо отменить подписывание книг, так как приходит слишком большая толпа. Однажды магазин чуть не снесла толпа в тысячу человек, причем не в какой-нибудь англоязычной стране, а в Польше.
Причина, на самом деле, совсем другая, и она довольно прозаическая. Гарри Поттер случился слишком быстро. Журналисты взлетели в едином порыве, и было много шума. К тому же, когда Гарри Поттер случился, он был для многих журналистов первой прочитанной книгой в жанре фэнтези. И они были в восторге. Но и до, и после, и в это же время было несколько хороших книг, которые никогда не читали журналисты. Учтите – это я не критикую Роулинг, это просто описание того, что произошло.
Моя первая книга про Плоский мир вышла в 1983-м. И с тех пор все это шло ровно в гору, равномерно поднималось – книжки, автографы, переводы и т. п. В принципе, когорта моих читателей выстроилась довольно быстро, но это все-таки заняло определенное время. А тихий равномерный рост не так возбуждает журналистов, как стремительный взлет. Я обычно говорю – у меня ушло двадцать лет на то, чтобы проснуться знаменитым.
– Вы как-то сказали: «Все мои поездки за границу – это туры по раздаче автографов. И ничего, кроме этого». В России было то же самое?
– Да. Но это мой выбор. Потому что мне, конечно же, предлагают: хотите, покажем то, хотите, покажем это? Но я говорю: да нет, я приехал сюда представить свои книги. Люди ждут встречи со мной. И потом, я уже здесь кому-то говорил: писатели из поездок чаще увозят маленькие озарения, случившиеся в голове, чем фотографии и открытки.
– Понятно. То есть о впечатлениях спрашивать бессмысленно. Хорошо, продолжая тему России. Фразы на русском языке в ваших книгах, например, «snova poholodalo» из «Зимних дел мастер» – откуда они там возникли?
– О, точно, есть там такое! Это мне друг перевел. Мне нужна была типа мелодия, ария, слова на одну музыкальную фразу. Там у меня проходила одна из сквозных тем Плоского мира – если вы дух или демон и принимаете человеческое обличье, то этим только делаете хуже себе, потому что начинаете чувствовать и, соответственно, действовать сообразно обличью.
В этой книге такое случилось с очеловечившимся духом зимы, и он в итоге умер. Довольно по-человечески – от поцелуя. Причем целует его девочка с полной солнца головой – эдакий обратный вариант распространенной сказки. Ну а поскольку находился он в довольно холодном месте, я и подумал, что какая-то русская фраза здесь будет очень уместна. Это так называемая серендипность (инстинктивная прозорливость, дар находить ценные или приятные вещи, которые не ищешь. – «Парк культуры»), которая часто работает на меня.
– Последний вопрос, очень короткий и лично для меня: Библиотекарь когда-нибудь все-таки вернется в человеческое обличье?
– Не думаю. Много раз же уже пытались, но он не хочет и дерется. И я его понимаю.
13 ИЮНЯ 2007 10:06
http://www.gazeta.ru/culture/2007/06/13/a_1802086.shtml
Американцы совсем офигели. Скоро все отношения у них будут через интернет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума